Прошло немного времени, Глория решила выйти в гостиную и взяла свой дневник. Сотовый лежал на краю стола, видимо она оставила его, когда осталась в доме одна. Сантия куда-то ушла, а может уже и пришла, но спит. Она села за стол и начала писать все в своем дневнике, что она чувствует.
"Саломон, мог бы и позвонить!"-подумала Глория. "Хотя, наверно, ты сейчас очень занят!"-улыбнулась Глория и дальше стала писать.

- Альтаграсия, это вы? - несколько удивлённо спросила Микаэла - Вы видимо пришли к Хуаке? Она скоро подойдёт. А Петунья ещё не проснулась. Весело вчера было! - Мика плюхнулась на диван и взяла чашку кофе, стоявшую на столике - Утренний кофе очень бодрит. Странно, что у меня болит голова. Я привыкла веселиться, а вчера мы всего-то немного потанцевали и выпили пару коктейлей!

Петунья держалась за голову и немного мычала зайдя в гостинную -Микаэлла, воды, воды!

-Альтаграсия, не злись, пожалуйста, на девочек. Я им сама неоднократно говорила о том, чтобы они держались подальше от этого типа. Но меня они не хотят слушать! - Вдруг Хуака схватилась за грудную клетку и, присев, начала глубоко дышать, чтобы наладить сбившееся дыхание.

Хуака тихонько сжала руку Альтаграсии в своей:
-Это меня и волнует. У меня плохое предчувствие. Что-то произошло нехорошее с Глорией. - Она посмотрела на Микаэлу и Петунью и спросила. - Девочки, она поехала на винодельню к Саломону Вайсману?

Хуака посмотрела на Альтаграсию:
-Альтаграсия, я должна съездить туда. Ты подождешь меня? Я приеду и мы продолжим разговор. Ладно? Обещаю, я ненадолго!

Хуака тут же встала и повышенным тоном спросила:
-Что это такое? Кто тебя впустил? Как ты вообще посмел переступить порог этого дома?!

Маркос продолжал приближаться…
- Я уверен, ты вернулась, чтобы отомстить. Ты сама кричала об этом напротив церкви. Теперь сеньора Исабель найдена мёртвой. А накануне она  получила свой мешочек с серебряными монетами, как это понимать.. Альтаграсия?.. Её ты тоже убрала, чтобы она ничего не рассказала? - Маркос остановился, явно нарушив личное пространство оскорбляемой им женщины. Глядя на ее лицо с такого близкого расстояния, он потерял нить мысли, перейдя в совершенно иную тональность…
- Ни один человек, глядя на тебя.. такую красивую.. не подумает, что за этим ангельским личиком скрывается убийца… - произнес полушепотом журналист, глядя то в глаза, то на губы Альтаграсии.

У Маркоса зашевелились брови и задергался кадык. Он промолчал, чтобы собраться с мыслями. Одернув куртку, он отошел от Альтаграсии, кинув:
- Ты увидишь, я снова сделаю из тебя новость дня, Альтаграсия! Я раскрою все твои тайны и докажу, что ты - убийца, совершившая преступление не только тогда, 20 лет назад, хладнокровно расправившись с Падре Себастьяном, но и являешься этой преступницей по сей день, гася души ни в чем не повинных людей! И тогда посмотрим, кто проиграл!...

- Ты мне не угрожай, Альтаграсия, - сказал Маркос. Хотя последние ее слова были для него скорее не угрозой, а спасительным подтверждением ее виновности, в чем он иногда сомневался, предавая свои убеждения, что временами выливалось в тягостную борьбу с самим собой.
-  Я верю, что это именно ты наряжаешься невестой и пугаешь людей. Убиваешь их. Девочкам я только помогаю воссоздать реальную картину тех событий, помогаю  понять им, что ты не та за кого себя выдаешь. И знаешь, они хорошие ученицы! – последнюю фразу Маркос произнес с холодной усмешкой.

Определенно, я тут лишний..., - Маркос глянул на девочек, о присутствии которых забыл совершенно. Он причмокнул и важно заявил:
- Вообще-то, я пришел к Микаеле. У меня к ней было важное дело. Кто знал, что встречусь здесь с тобой, Жена Иуды! Но я зайду как-нибудь потом, Микаела, - обратился он к девушке. Бросив грозный взгляд на Альтаграсию, Маркос через силу заставил свои ноги выходу, решив поразнюхать новостной свежатинки в другом месте.